|
40 памятных зарубок
Однажды перебирал я свои старые бумаги, вырезки, заметки и обнаружил куски пожелтевших от времени газет. На одной стороне первого куска — фотомонтаж, какие любили раньше помещать в газетах, передовица, посвященная шестой годовщине смерти Ленина, а на обороте моя статья со странным названием: «Митя-царь и бесхвостые кулаки». На втором куске — моя же корреспонденция «Штурм Виль Олана». В старом журнале 1930 года я нашел свой очерк «В плену болот»... ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ А КАК ЖЕ ВЕРХ-ЛУПЬЯ?
Я собирался ехать в Верх-Лупью, ту самую деревеньку, зажатую в плену болот, где люди маялись не меньше, чем подлиповцы в своем глухом углу; Верх-Лупью, откуда за два года до моего приезда привезли в Гайны налог... керенками, а делегат комсомольской конференции, попав в Кудымкар, сбежал при виде зеркала.
Но в Верх-Аупью ехать не пришлось. Не было необходимости. Как я уже писал, в этой деревеньке осталось только пять изб. Все население решило жить по-человечески, а у Верх-Лупьи не предвиделось никакого экономического будущего: не только хлеб сеять, но даже лес заготовлять невозможно из-за трясин и болот. Поэтому люди выехали в Гайны, сделали это сообща и так же сообща обосновались на окраине районного центра. Теперь там поселок Верх-Лупьинский. Нашлось только пять древних и упрямых старожилов, которые сказали: — Здесь дома наших отцов и дедов, здесь их домовины1, и мы доживем век тут же. В экстренных случаях к отшельникам прилетает вертолет, и пилот видит остатки того прошлого, которое когда-то видел и я. А когда пять стариков закончат свой жизненный путь — перестанет существовать деревня Верх-Лупья,— так же как исчез с лица земли Мод-Горт, родина богатырей Пери и Мизи, и многие будут думать, что это название из легенды. Так, если приглядишься, зримо течет время.
[1]
|