Архив
минувшие дни
отрывок из очерка

40 памятных зарубок

Однажды перебирал я свои старые бумаги, вырезки, заметки и обнаружил куски пожелтевших от времени газет. На одной стороне первого куска — фотомонтаж, какие любили раньше помещать в газетах, передовица, посвященная шестой годовщине смерти Ленина, а на обороте моя статья со странным названием: «Митя-царь и бесхвостые кулаки». На втором куске — моя же корреспонденция «Штурм Виль Олана». В старом журнале 1930 года я нашел свой очерк «В плену болот»...

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ   ВТОРОЙ ОТРЫВОК ИЗ ОЧЕРКА СОРОКАЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ

Троих подкулачников исключили, а колхозники упорно продолжают работать.

— Не сдадим, не струсим,— говорят они». Так я писал почти сорок лет назад. Я думал тогда — такая темнота и такое страстное желание новой жизни, нового пути. Ведь настало время, о котором коми-пермяки мечтали, о чем говорилось в их поэтических легендах. Сбудутся ли мечты? Вел самолет местный житель Степан Ефимович Ярков из села Белоева, что немного севернее Кудым-кара.

Много ли увидишь за сорок минут? Пока уселись, разглядели друг друга (а я еще и расспросил — кто и откуда), заглянули в иллюминаторы, где с редкими проплешинами проплывало зеленое лесное море, как Ярков уже положил самолет в вираж, серебром сверк­нула внизу Кама, и наша машина упруго коснулась гаинской земли. Как говорится, слезай, приехали.

Ожидая, когда за мной придет обещанный райкомом «козлик», я успел познакомиться с интересным чело­веком. Это — начальник Гаинского аэродрома Василий Петрович Златин. Завязалось знакомство случайно. Я услышал, как кто-то из друзей начальника крик­нул:

— Златин!

А я знал здешнюю манеру: чуть ли не вся деревня носит одну фамилию. Помните, я рассказывал о пред­седателе сельсовета в Мысах Изосиме Ивановиче Зла-тине? Так вот, в Мысах почти все — Златины.  И я, собиравшийся в Мысы, конечно, не мог упустить случая поговорить с первым встреченным за сорок лет урожен­цем этой деревни. Ведь я помнил тамошних жителей за занятием (как бы сказать поделикатнее) — ну стран­ным,  что ли:  гаданьем в  «цветье»  вокруг обгорелой кочерги. Что-то там сейчас?

Я поговорил с Василием Петровичем, узнал, что в Мысах у него и сейчас живет тетка Александра Андреевна, и рассказал о гаданье. Он иронически улыб­нулся и сказал:

— Что ж, параллели будете проводить? Раньше и теперь?

Я принял вызов, ответив:

— А хотя бы и так. Параллели-то ведь убедитель­ные.

Василий Петрович рассказал мне о своей жизни. Он родился в Мысах через восемь лет после того, как я посетил эту глухую деревню на реке Лупье. Отец поступил работать лесником, и семья перебралась в Гайны, где четверо братьев и сестер стали учиться в средней школе. В 1954 году Василий пошел служить в армию, направили его в советские войска, стоявшие в Германской Демократической Республике. Так как Василий умел управлять автомашиной, стал в армии шофером, не раз бывал в Дрездене. Потом перевели в Мурманск. А затем — курсы авиамехаников, возвра­щение в Гайны и работа на местном аэродроме, сначала авиамехаником, позже — начальником аэродрома.

Златин— на дежурстве. Поэтому то и дело его отрывают, и беседа идет клочковато. Я слышу, как за стеной синоптик принимает сводку:

— Один дробь ноль верхняя. Видимость полсотни, 230 градусов 5 метров, температура 14, влажность 33 абсолютная пять запятая два.

Златин возвращается, продолжает рассказывать про Дрезден, и в это время сообщают, что надо встречать самолет из Усть-Черной,

Я наблюдаю за обросшими, бородатыми геологами, которые, судя по их уверениям, обязательно должны улететь сегодня, смотрю на старушку, которая тоже собралась путешествовать по поднебесью, на школьни­ков, едущих на экскурсию в Москву,— обычный совре­менный аэровокзал.

Вернулся Златин, рассказывает, усмехаясь: — Машина приехала. Грузовик. Шофер предлагает: еду в Менделеево, готов взять до железной дороги двоих в кабину. На аэровокзале видите, сколько пассажиров, а никто не захотел. Хоть два дня будем, говорят, ждать своей очереди на самолет, а трястись надоело!

Он улыбнулся шире и добавил:

— Это вам тоже для параллели.