Архив
минувшие дни
отрывок из очерка

40 памятных зарубок

Однажды перебирал я свои старые бумаги, вырезки, заметки и обнаружил куски пожелтевших от времени газет. На одной стороне первого куска — фотомонтаж, какие любили раньше помещать в газетах, передовица, посвященная шестой годовщине смерти Ленина, а на обороте моя статья со странным названием: «Митя-царь и бесхвостые кулаки». На втором куске — моя же корреспонденция «Штурм Виль Олана». В старом журнале 1930 года я нашел свой очерк «В плену болот»...

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ О ТОМ, КАК КУЛАКИ И ГРИШКА РАСПУТИН БОРОЛИСЬ С КОЛХОЗАМИ И  ЧЕМ  ЭТО  КОНЧИЛОСЬ

Вавилину, дом которого стоял на краю деревни, пришлось даже на лето перебраться в центр Демина. Впрочем, он в ту пору работал в Кочеве, заведуя рай-колхозсоюзом, и в родной деревне бывал редко, но беспокоился за семью. Такому бандиту, как Гришка Распутин, ничего не стоило расправиться и с ребятиш­ками.

Поймали Гришку только в 1934 году. В Кудымкар везли под строгим конвоем: он сидел на стуле в кузове открытой грузовой машины, а с четырех сторон стояли милиционеры с наганами. Бандита судили, и он получил то, что заслужил.

Теперь, через сорок лет, я ехал в Демино с волне­нием. Все прошлое оживало передо мной. Я понимал, что минуло четыре десятка лет, и те, кто были тогда молодыми, теперь седые старики, а многие, наверное, и умерли; народились новые поколения — дети и вну­ки таких, как Василий Харитонович Вавилин и его со­ратники по борьбе за новую деревню.

В Кочевском райкоме партии у второго секретаря Христофора Егоровича Поварницына я встретил Ивана Алексеевича Исаева, секретаря партийного комитета колхоза «Союз», куда на правах бригады входят и жи­тели деревни Демино.

Помнишь «Виль олан»? — спросил его Повар-ницын.

«Виль олан»? — непонимающе переспросил Исаев и отрицательно повертел головой.

Это первый признак прошедшего времени. Для сек­ретаря парткома давно не существовало ни батраков, ни кулаков, а штурм «Виль олана», поджог селькоров­ской избы и смерть активистов относились к далекой истории.

Ну что ж, в самом то Демине, наверное, ничего не забыли.

Деревня эта — обычная для здешних мест. Избы стоят в беспорядке, без планировки, как хозяевам бог на душу положил. Речки близко нет, деревня, как сооб­щалось в одном старом справочнике, расположена «при колодцах». На взгорье возле одинокой березы старая деревянная церковь с восьмериком звонницы. На другом взгорье в середине деревни — небольшой магазинчик.

Один дом мне приглянулся: та же бревенчатая изба, да, видно, заботливый хозяин — крыльцо с навесом, а четыре колонны, поддерживающие его по древне­русски, узорно рублены, с прорезями и доски меж столбами.

Кто живет тут?

Кузнец Анфалов.

И сразу я в прошлом: фамилия знакомая —Анфалов Савватий Софронович был одним из организаторов колхоза «Виль олан».

Но оказалось, что это только однофамилец,— того Анфалова уже давно нет ^!в живых, а сын его Тимофей живет в Березниках.

Я спросил, есть ли в Демине старики, которые еще помнят старину. Скоро у бригадного дома, построенно­го десять лет назад, собралось несколько патриархов. Тут уж не приходилось объяснять, что такое «Виль олан» или кто такой Василий Харитонович Вавилин. Мне рассказали, что он два года был председателем колхоза в Демине, потом в Кочеве — председателем колхозсекции и колхозсоюза, в тридцатые годы его оклеветали, и он хлебнул горя, но реабилитирован. Жи­вет в городе Чусовом на Каме, а в 1956 году приезжал в родные места повидаться с сестрой, посмотреть, по­вспоминать о далекой молодости.

— Помню, помню его, когда он председателем кол­хоза был,— говорит худощавый и уже не молодой человек без левой руки. Это — Степан Андреевич Пет­ров, колхозник, в начале войны ушедший в армию и тяжело раненный под Старой Руссой.

Петров... Петров... оказывается—сын Андрея Петро­ва, того самого, что готов был лезть в драку, когда землеустроитель отводил землю первому в здешних местах колхозу «Виль олан», считая, что его земля обязательно попадет в передел.

Мне Степан Андреевич поведал и о том, как Гришка Распутин охотился за Василием Харитоновичем и как потом бандита схватили и судили.