|
40 памятных зарубок
Однажды перебирал я свои старые бумаги, вырезки, заметки и обнаружил куски пожелтевших от времени газет. На одной стороне первого куска — фотомонтаж, какие любили раньше помещать в газетах, передовица, посвященная шестой годовщине смерти Ленина, а на обороте моя статья со странным названием: «Митя-царь и бесхвостые кулаки». На втором куске — моя же корреспонденция «Штурм Виль Олана». В старом журнале 1930 года я нашел свой очерк «В плену болот»... ЧАСТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ ШТУРМ «ВИЛЬ СЛАНА»около сорока километров, и народу понадобилось немало. Но тем, кого он нанял, платил по сорок копеек с рубля, и солоно пришлось кулаку вместе с подкупленным им дорожным мастером Сакулиным. Об этом в моей статье «Штурм «Виль олана» тоже было несколько строк. Бывший кочевский торговец Савелий Степанович Кучин хитро решил использовать новое в сельском хозяйстве. Он знал, что опытники пользуются поддержкой государства и получил «в порядке перераспределения» для «опытов» участок хорошо удобренной земли возле самой деревни Деминой. Земля эта позарез была нужна самим деминцам, но Кучин «подмазал», где надо, и ему землю дали, а деминцам отказали. Кучин сразу же нанял батраков и стал строить свое «образцовое» хозяйство на пятидесяти гектарах. Что делать? Селькор Василий Харитонович опять стал действовать через газету, написал туда, прося заступиться за деминцев. И снова газета помогла: в следующем, 1925 году весной Кучину не дали сеять на этой земле. Кулаки Пыстогов и Кучин задумали отомстить селькору. Они подговорили деминского крестьянина Якова Савельевича Вавилина, брата того батрака, в доме которого активисты собирались для выбора члена следственной комиссии при колчаковцах. Яков жил небогато, но слыл, не в пример брату, ярым подкулачником. Именно из-за этого с ним и не ладил его младший брат, активист Николай. Яков дождался темной ночи, подобрался к избе селькора Вавилина и поджег летнюю пристройку, которая зимой пустовала. Он рассчитывал, что и всю деревянную избу не спасти. Но не только Василий Харитонович, а и соседи тушили пожар дружно и отстояли зимний дом. Якова не трудно было уличить в поджоге (об этом болтал даже его сын, пятнадцатилетний Егорка), но
селькор не стал подавать на него в суд. Самого-то подкулачника стоило бы наказать, но Василий Харитоно-вич знал, что у этого дурня пятеро детей. Пожалел он ребят и не пошел в суд. Один из первых кочевских комсомольцев, а потом партийный работник, не раз бывавший в Демине, Виктор Иванович Кучевасов, которого я через сорок лет после первой своей поезки в Демино отыскал в г. Чу-совом Пермской области, написал мне по моей просьбе о давних годах. Он начал немного торжественно, но его слова верно передавали и настроения тех лет и смысл работы в деревне: «Все мы, коммунисты и комсомольцы тех времен, боевую задачу понимали одинаково. Партячейка не стояла и не грелась у костра в период такой ожесточенной схватки с классовым врагом и в такую жаркую пору перестройки деревни на социалистический лад... Начинали строить новую жизнь, чтобы бросить дымную лучину, от чего все болели трахомой и слепли, и перейти на керосиновую лампу, к которой не так легко удавалось приучать... Также приучали пахать не деревянной сохой, а одноконным плугом марки «Геновский...» В первую голову приходилось агитировать население о вступлении в потребкооперацию». В. И. Кучевасов писал о кулаках, о людях, которые «на заре Советской власти являлись не заслуживающими внимания», приводил интересные примеры проникновения нового. «В 1923—1924 годах в селе Кочеве организовалось с/хоз кредитное товарищество. Коммунист, он же комсомолец, Вавилин Василий Харитонович, избранный членом этого товарищества, достал в свою деревню сепаратор марки «Альфа-Лаваль» (отечественных в ту пору еще не было), и этим сепаратором привлек к себе внимание всего населения деревни. Понравилось женщинам до невозможности: ведь эта небольшая машина достаточно освобождала женщин от хлопот с горшками (чем до этого добывалась сметана и масло). Выгодность и полезность всех заинтересовали и тогда охотнее стали прислушиваться к агитации о кооперации». В Демине не забыли о коммуне «Виль олан». Василий Харитонович Вавилин и другие активисты решили, что все-таки лучше работать сообща, и осенью 1927 года начали готовиться к созданию сельхозартели — по новому уставу, но под старым названием. |