|
40 памятных зарубок
Однажды перебирал я свои старые бумаги, вырезки, заметки и обнаружил куски пожелтевших от времени газет. На одной стороне первого куска — фотомонтаж, какие любили раньше помещать в газетах, передовица, посвященная шестой годовщине смерти Ленина, а на обороте моя статья со странным названием: «Митя-царь и бесхвостые кулаки». На втором куске — моя же корреспонденция «Штурм Виль Олана». В старом журнале 1930 года я нашел свой очерк «В плену болот»... ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ О ТОМ, КТО СЕДЬМЫМ В НАШЕЙ СТРАНЕ ПОЛУЧИЛ ОРДЕН КРАСНОГО ЗНАМЕНИподчеркнул в своих гайнских записных книжках все даты. Но... признаться, не утерпел и сначала выписал просто так, для себя, несколько строк из писем Дзержинского сестре, зримо и образно рисующих картину ссылки и настроение Дзержинского в ту пору: «Село Кайгородское... лежит на берегу Камы, на границе Пермской и Вологодской губерний. Кругом леса. Много здесь медведей, оленей, волков и разных птиц. Летом миллион комаров, невозможно ходить без сетки и даже открывать окна. Морозы доходят до 40°, жара летом достигает также 40°... Комары и мошки, точно иголки, кололи мне лицо и руки; ночью, когда я ночевал над рекой, дым разъедал глаза. Холод охватывал все тело, и зуб на зуб не попадал, когда вечерами по грудь в воде, мы ловили сетью рыбу или когда под осень я выслеживал в лесу медведя. Ты спросишь, что гнало меня из дому? Тоска по родине... по той, которая так врезалась в мою душу, что ничто не сможет вырвать ее, разве только вместе с самим сердцем. Ты думаешь, может быть, что эта охотничья жизнь хоть сколько-нибудь меня успокоила? Ничуть! Тоска моя росла все сильнее и сильнее. Перед моими глазами проходили различные образы прошлого и еще более яркие картины будущего, а в себе я чувствовал ужасную пустоту, которая все возрастала. Эта жизнь в Кае отравляла меня... Я собрал свои последние силы и бежал...» О подготовке к побегу и о начале его сведений крайне мало. В Кае Дзержинский жил в семье крестьян Лузяниных. Он часто уходил на охоту и рыбную ловлю, забираясь все дальше и дальше. Когда назначил день побега, он попросил у хозяйки Прасковьи Никитишны побольше продуктов, чтобы хватило на неделю и настоял, чтобы она взяла деньги за все, включая и берестяной кузов. Объяснил это так: -- Выброшу его, когда надоест. Крестьянка сразу все поняла, но спорить не стали и Дзержинского не выдала: его любили в селе. Утром 28 августа 1899 года Феликс Эдмундович сел в лодочку и поплыл вниз по Каме. Есть еще сведения, что на следующий день Дзержинский добрался до того места на Каме, где в нее впадает речушка Порым. Там жил знакомый лесник Фока Сергеевич Частиков. Дзержинский отдохнул у него и отправился дальше. Видимо, они уговорились, как леснику вести себя при расспросах. Когда побег обнаружили, пристав Шевелев рапортовал слободскому уездному исправнику, а тот в свою очередь губернатору: «Феликс Эдмундович Дзержинский... самовольно отлучился из места настоящего своего жительства вниз по течению реки Камы...» Власти добрались до лесника Частикова. Спросили: Видел Дзержинского? Видел. -Где? —
Он рыбачит на Адовом озере,— нимало не сму Две недели искали Дзержинского возле Адова озера, потом в городе Нолинске, где он жил в ссылке до села Кай. И только в конце сентября было решено включить фамилию Дзержинского в циркуляр о розыске по всей России. Спасительное время для побега было выиграно. Татьяна Афанасьевна Кашина во время нашей беседы в Гайнах в 1968 году сказала, что ей 87 лет. Следовательно, родилась она в 1881 году. Вспоминала, что после выхода замуж прожила вместе с мужем совсем недолго, его призвали в армию, и она боялась одна ночевать в избе, к ней все подружки приходили. Если подсчитать, то в год побега Ф. Э. |